АСТАШЕВО
В апреле 1944 года немецко-фашистские захватчики уничтожили деревню Асташево. Перед ее сожжением гитлеровцы вдоволь поиздевались над мирными жителями за их связь с партизанами.
– Ранней весной жители моей родной деревни Асташево жили в ожидании скорого освобождения от фашистского скопления, – вспоминает Николай Катульский, ветеран войны и труда. – Знали, что Красная армия гонит немцев с нашей земли. Об этом рассказывали листовки, распространявшиеся партизанами в Асташево и окрестных деревнях. О связи асташевцев с партизанами узнали немцы. Утром 22 апреля каратели озверевшей стаей ворвались в Асташево, требовали показать, где прячутся народные мстители, кто держит с ними связь. Да только молчали мои земляки, не нашлось предателя. Видя несокрушимость асташовцев, чувствуя их ненависть к себе, каратели подожгли дома, где жили партизанские семьи. А затем гитлеровцы избили остальных жителей деревни, согнали в один дом и подожгли. Не пожалели никого: ни стариков, ни женщин, ни детей. Погибли в пламени и моя мать с тремя моими сестрами. 45 домов сожгли каратели в Асташево. Осталось только одно жилое здание, в котором жили родственники полицая. Мы, партизаны, не знали в тот день о трагической судьбе родной деревни и ее жителей. Поэтому и не могли прийти им на помощь, защитить. Не знали и мы с отцом, что нет больше в живых никого из нашей семьи.
– Ранней весной жители моей родной деревни Асташево жили в ожидании скорого освобождения от фашистского скопления, – вспоминает Николай Катульский, ветеран войны и труда. – Знали, что Красная армия гонит немцев с нашей земли. Об этом рассказывали листовки, распространявшиеся партизанами в Асташево и окрестных деревнях. О связи асташевцев с партизанами узнали немцы. Утром 22 апреля каратели озверевшей стаей ворвались в Асташево, требовали показать, где прячутся народные мстители, кто держит с ними связь. Да только молчали мои земляки, не нашлось предателя. Видя несокрушимость асташовцев, чувствуя их ненависть к себе, каратели подожгли дома, где жили партизанские семьи. А затем гитлеровцы избили остальных жителей деревни, согнали в один дом и подожгли. Не пожалели никого: ни стариков, ни женщин, ни детей. Погибли в пламени и моя мать с тремя моими сестрами. 45 домов сожгли каратели в Асташево. Осталось только одно жилое здание, в котором жили родственники полицая. Мы, партизаны, не знали в тот день о трагической судьбе родной деревни и ее жителей. Поэтому и не могли прийти им на помощь, защитить. Не знали и мы с отцом, что нет больше в живых никого из нашей семьи.
Пенсионерка Вера Емельяновна Катульская, несмотря на возраст, все помнит словно было это вчера:
Вере было всего семь лет, когда началась война. Вместе с мамой и тремя сестрами она жила в крайней избе, в которой и сгорели жители села в тот трагический день.
— Ане было 11 лет, Наде — девять, а маленькой Танюше — всего несколько месяцев.
— Я помню, как всех жителей деревни под дулами автоматов и в сопровождении огромных собак выгоняли из домов. Собрали толпу, обставили ее пулеметами и стали пытать: где партизаны? А в Асташево из каждой хаты, считай, кто-то обязательно в партизаны ушел… Правда, наш отец в то время был на фронте. А вот двоюродные братья — в лесу. Во время карательной экспедиции помогали «народникам» местные полицаи — Арсенька и Иван Бородавко. У Арсеньки в Асташево тесть жил. Предатели все знали и охотно указывали фашистам, чьи родственники в партизанах воевали… Когда шла эта жуткая «сортировка», мама в ноги Арсеньке упала: ты же, мол, в курсе, что мой супруг на фронте. Не губи…
Повезло. Многодетную мать оттолкнули в сторону от обреченных, она и рванула с малышами куда подальше… А уже потом издали увидела всполохи пожара на месте своей избы: именно туда согнали соседей — стариков, женщин и детей. Сожгли живьем. Сгорели и другие избы. Все, кроме той, где жил тесть предателя Арсеньки.
— Тогда в огне погибли и мои подружки. Испуганные асташевцы разбежались по соседним селам — я помню эту обезумевшую от ужаса толпу, которая среди горящих изб, как по узкому коридору, летела к кустам и болоту, подальше от запаха смерти... Вернулись только после отъезда карателей, чтобы похоронить своих односельчан. Многие впоследствии так и не стали жить в возрожденной деревне — уж слишком жуткие оказались воспоминания военных лет.
Вере было всего семь лет, когда началась война. Вместе с мамой и тремя сестрами она жила в крайней избе, в которой и сгорели жители села в тот трагический день.
— Ане было 11 лет, Наде — девять, а маленькой Танюше — всего несколько месяцев.
— Я помню, как всех жителей деревни под дулами автоматов и в сопровождении огромных собак выгоняли из домов. Собрали толпу, обставили ее пулеметами и стали пытать: где партизаны? А в Асташево из каждой хаты, считай, кто-то обязательно в партизаны ушел… Правда, наш отец в то время был на фронте. А вот двоюродные братья — в лесу. Во время карательной экспедиции помогали «народникам» местные полицаи — Арсенька и Иван Бородавко. У Арсеньки в Асташево тесть жил. Предатели все знали и охотно указывали фашистам, чьи родственники в партизанах воевали… Когда шла эта жуткая «сортировка», мама в ноги Арсеньке упала: ты же, мол, в курсе, что мой супруг на фронте. Не губи…
Повезло. Многодетную мать оттолкнули в сторону от обреченных, она и рванула с малышами куда подальше… А уже потом издали увидела всполохи пожара на месте своей избы: именно туда согнали соседей — стариков, женщин и детей. Сожгли живьем. Сгорели и другие избы. Все, кроме той, где жил тесть предателя Арсеньки.
— Тогда в огне погибли и мои подружки. Испуганные асташевцы разбежались по соседним селам — я помню эту обезумевшую от ужаса толпу, которая среди горящих изб, как по узкому коридору, летела к кустам и болоту, подальше от запаха смерти... Вернулись только после отъезда карателей, чтобы похоронить своих односельчан. Многие впоследствии так и не стали жить в возрожденной деревне — уж слишком жуткие оказались воспоминания военных лет.
Чудом спаслась в тот день Нина Катульская:
— В то утро вся наша семья завтракала, как обычно. А потом услышали крики людей… Мама схватила лучшую одежду, зеркало и вынесла в окоп, что был вырыт в саду под деревьями. Там и нас посадила. А сама вернулась в дом. Я видела потом, как каратели вывели ее из избы, забрали козу. Один из фашистов заметил меня, подошел к окопу и выпустил очередь из автомата. К счастью, нас не зацепило. Потом мы, испуганные, наблюдали из убежища, как горит родной дом и вся деревня. А когда стемнело, я повела малых в соседнее село к родне. На следующий день вернулась в сгоревшее село — и меня назвали сиротинкой. Остервенело разгребала руками пепел, хотела найти мамочку… Помню, как собирали в подстилки останки сгоревших, как хоронили и сажали деревья — сосну, рябину и две березки…
Горькие воспоминания свидетельницы трагедии — Анны Козловой:
— Мне не было и 14 лет. Отец, мама, пятеро братьев… Отец поддерживал связь с партизанами, выполнял их поручения. В 1942-м в деревню приехали каратели, которые узнали об этом от полицаев. Встретили на улице отца и спросили: как найти Демьяна Козлова? Поняв, что ищут его самого, отец направил их в противоположный бок деревни и успел спрятаться. Но кто-то подсказал фашистам верный адрес. Они ворвались в наш дом. Забрали маму и долго ее пытали: как найти мужа и партизанский отряд? Домой мама уже не вернулась… Уже потом узнали о мученической смерти: ее привязали к оглобле и заставили бежать вместе с лошадью… В день, когда сожгли деревню, удалось спрятаться и остаться в живых. Но мы видели всё. Пахло дымом и смертью.
Источники:
— Мне не было и 14 лет. Отец, мама, пятеро братьев… Отец поддерживал связь с партизанами, выполнял их поручения. В 1942-м в деревню приехали каратели, которые узнали об этом от полицаев. Встретили на улице отца и спросили: как найти Демьяна Козлова? Поняв, что ищут его самого, отец направил их в противоположный бок деревни и успел спрятаться. Но кто-то подсказал фашистам верный адрес. Они ворвались в наш дом. Забрали маму и долго ее пытали: как найти мужа и партизанский отряд? Домой мама уже не вернулась… Уже потом узнали о мученической смерти: ее привязали к оглобле и заставили бежать вместе с лошадью… В день, когда сожгли деревню, удалось спрятаться и остаться в живых. Но мы видели всё. Пахло дымом и смертью.
Источники:
1. Успамінаюць жыхары спаленых вёсак: // Памяць: Чашніцкі раён : гісторыка-дакументальныя хронікі гарадоў і раёнаў Беларусі / рэдкалегія: М. Ц. Дробыш [і інш.] ; аўтар-укладальнік Н. Т. Кіндзяева ; рэдактар: А. І. Валахановіч, В. І. Марціновіч ; мастак Э. Э. Жакевіч. – Мінск : Беларуская навука, 1997. – С. 236 – 239.
2. Асташево сожгли вместе с жителями [Электронный ресурс] СБ Беларусь сегодня. – Режим доступа: http://sp.sb.by/astasevo. – Дата доступа: 07.10.2025
2. Асташево сожгли вместе с жителями [Электронный ресурс] СБ Беларусь сегодня. – Режим доступа: http://sp.sb.by/astasevo. – Дата доступа: 07.10.2025
